Бомж – это разговорное слово, используемое в российской публицистике и обыденной речи, возникшее от аббревиатуры, характерной для официальных документов советской милиции. Данным сокращением обозначались лица без определенного места жительства, то есть бездомные.

На улицах нашего города не так уж и много людей, идущих с этой аббревиатурой по жизни. Многие из тех, кто ежедневно оккупирует мусорные баки и территорию микрорайона, на самом деле владеют крышей над головой. А вот в мусорные баки заглядывают лишь для поиска одежды, еды, пластмассовых и стеклянных бутылок, а также для поиска всего того, что можно, пусть за копейки, сдать в пункты приема. Как правило, эти люди не бездомные. Как мне кажется, они – обычные лентяи и алкоголики.

Утром, выбрасывая мусор, подхожу к неопрятно одетому мужчине, усердно роющемуся в баке. Пытаюсь его разговорить, но он не слышит. Вглядываюсь, а в ушах у него наушники, тонкий провод от которых скрывается где-то в кармане убогой куртки.

На вид мужчине лет 35, не больше. Просто выглядит он как вышедший из леса дикий зверь. Незнакомца зовут Александр, так он представился. Именно эта мусорная площадка уже не первый год принадлежит только ему одному. Дом у него, конечно же, есть, недалеко от мусорки, пусть необустроенный, старый – но есть.

- Так почему же вы здесь? – интересуюсь я.

- Не могу найти работу, да и с моей вредной привычкой на работу не хотят брать. А еще вот в этих баках очень много всего полезного можно найти. Кому-то эти вещи не нужны уже, а мне все пригодится.

- Скажите, работу пытались найти, обращались в какие-либо государственные или социальные структуры? – не отстаю от него я.

На лице у мужчины искреннее удивление:

- Так зачем мне это, меня моя жизнь полностью устраивает.

Психологи утверждают, что люди, опустившиеся на дно общества, это по большей части люди, больные душой, во многом слабые, которые на определенном этапе своей жизни не смогли справиться с ситуацией, в которую попали. Мой новый знакомый также опустился почти что на дно общества, хотя и не в самый низ (ведь у него есть крыша над головой), но считает, что хорошо устроился.

Еще один вид обездоленных – это и есть сами бездомные. Люди, у которых нет крова. Наступление холодов – самая серьезная проблема для людей без определенного места жительства. Нужда заставляет искать места потеплее, в Евпатории это подъезды многоквартирных домов и подвалы. Прячась от холодов, согреваются они не только, прислонившись к трубам, не забывают и внутрь себя залить чего покрепче и погорячее. Распитие спиртных напитков в совокупности с сигаретами и как следствие потерей бдительности нередко приводит к пожарам в местах временного обитания – в подвалах. И это представляет опасность для всех жильцов, в чьем доме «поселился замечательный сосед».

Также бездомные нашего города сооружают из веток что-то наподобие детских халабуд. Такое сооружение каждую зиму вырастает возле храма святого Ильи аккурат возле набережной. Летом приблуды прячутся от солнца в ветках растущих здесь же кустарников. Здесь они спят и развлекаются. Здесь милостыню просят, часто в состоянии глубокого алкогольного опьянения. Ну а говорить о зловонии и антисанитарии не приходится, это обязательные спутники каждого лица без определенного места жительства.

Еще одним пристанищем служит территория за забором детской городской клинической больницы по улице Дм. Ульянова. Тут все рядом – и «наливайка», и мусорные баки, и несколько круглосуточных аптек, где даже ночью можно приобрести спирт. Проживают они там группой из нескольких человек. Есть среди них и девушка Алена.

Пытаюсь узнать у нее, как же так получилось, как попала на улицу и не хочет ли она быть нормальным человеком. Девушка нетрезва, упершись о ствол дерева, пытается рассказывать:

- Мне 27 лет. Как попала на улицу? Это было так давно, что уже и не помню. Родители пили, я еще в детстве скиталась по улицам в поисках еды. Вот так и затянуло меня это болото. А сейчас уже и не хочу отсюда уходить. Здесь мои друзья, и парень у меня есть. Мы вместе тут живем.

Сами бездомные говорят, что сначала, когда попадаешь на улицу, тебе плохо и страшно, и хочется выбраться. Но когда ты начинаешь привыкать к этой грязи, безобразию, к этому окружению, нравственные запреты отпадают. И если человек прожил на улице хотя бы три месяца, его уже очень трудно оттуда вытащить.

Питание на улице всегда можно найти. Деньги дают прихожане у церквей, предприниматели привозят еду, одежду и обувь находят на мусорке, сдача бутылок обеспечивает деньги на выпивку. И так каждый день, по накатанной. День сменяет ночь, ночь сменяет день. От такого образа жизни уйти очень трудно. Люди, не приученные к труду, не желающие работать, чтобы прокормиться, люди, привыкшие ни за что не отвечать – зачем этим людям мирская суета с ее стрессами и проблемами?

Но как все же страшно видеть людей, опустившихся на самое дно. Впрочем, мы же ежедневно наблюдаем за ними, проходим мимо. Мы вынуждены дышать «благовониями», доносящимися из кустов, наблюдать картину, когда они на виду у всех выпивают, спят на клумбах, попрошайничают, устраивают отхожее место где им вздумается, ходят окровавленными с ранами от падений на шершавый асфальт в пьяном угаре. На это вынуждены смотреть дети, старики, да и приезжающие в Евпаторию гости становятся невольными свидетелями безобразных сцен.

Мнения среди горожан о бомжах очень разнятся. Чувствуется разделение на несколько лагерей. Одни утверждают, что бездомные – это асоциальные слои населения, которых необходимо отселить за город, чтобы не портили общий вид курорта. Как говорится, с глаз долой, из сердца – вон. Раз не видим, значит не существует.

Другие призывают помогать заблудшим душам, выводить из такого состояния. Многие считают, что им необходим не только приют, но и еда, обогрев, ночлег и деньги – словом, весь соцпакет. Только вот захотят ли бездомные впоследствии себя содержать, если им дадут все на блюдечке с голубой каемочкой?

А третьи предлагают свой рецепт «спасения утопающих»: создать на государственном уровне специальную программу по недопущению таких случаев. Помогать всем тем гражданам, кто находится в зоне риска. Это и вернувшиеся из мест лишения свободы, и выпускники приютов, взрослеющие дети из неблагополучных семей.

Мнений много, а решения как не было, так и нет. Под занавес 2014 года глава муниципального образования и председатель горсовета Олеся Харитоненко на приеме граждан рассмотрела просьбу местного жителя о восстановлении бани на улице Заводской, дабы открыть там приют для бездомных.

«На сегодняшний день это слишком непосильная нагрузка на бюджет, а вот в будущем – возможно. Ведь приют в городе необходим», – пояснила председатель горсовета.

Но смогут ли романтики с большой дороги поменять свою зловонную свободу на чистейший казенный уголок, еще вопрос. Из девяти опрошенных евпаторийских бездомных ни один не смог представить свою жизнь без привычного бродячего образа жизни. У них сложились свои особенные привычки, бездумное и беззаботно времяпрепровождение. И для обитателей дна нет смысла возвращаться в жестокий реальный мир.

Является ли наличие на улицах города значительное число падших людей результатом тех перемен, которые произошли в нашей стране на пике развала СССР? Скорее всего, да! Ведь тогда, в тот период многие так и не смогли найти себя, сбережения съела инфляция, работы не стало, старые нормы перестали действовать, и начались серьезные экономические изменения. В любой стране во время таких перемен всегда найдутся люди, которые слабее других и не в силах приспособиться к новым условиям жизни. Жизнь сама по себе «выдавила» определенную часть наших сограждан на социальное дно, придавила их массой неразрешимых проблем. Сейчас в эту же воронку попадают дети тех слабых людей. И вырваться из этого порочного удается единицам.

:: Содержание номера