Соль земли русской
Технолог Юрий Литвинов на родном сольпроме почти полвека. Его, 22-летнего морского радиста, вернул на сушу хороший заработок – 600 советских рублей при его морской зарплате в 200. Юра пришел сюда временно, на период добычи соли, когда требовались дополнительные рабочие руки, ведь в те времена евпаторийский сольпром выдавал стране «урожай» в 53 тысячи тонн. Но получилось, что выбрал не сезонную работу, а судьбу. Убежден: чтобы выращивать соль, профессию надо любить, иначе все будет валиться из рук, да так, что и деньги не в радость.
Чтобы узнать сольпром как свои пять пальцев, Юрий Литвинов всю территорию (почти 300 га) исходил пешком. Освоил специальности от технолога до наладчика автоматов по фасовке соли. Нюансам учили старики. Бесценные знания тут и сейчас передают дедовским способом: из уст в уста, из поколения в поколение – вот оно, истинно народное творчество.
– Здесь нужно находиться постоянно, все исследовать и щупать, по-другому солеваром не станешь, – щурит глаз Юрий Федорович. – Если являться лишь на уборку, толку от тебя как специалиста не будет. Сольпромом надо жить, вот где крымское золото.
Профессия редчайшая: ни в одном техникуме и тем более в вузе на солеваров не учат, зато это выбор настоящих мужчин. Необходимые навыки дает практика: опыт старших плюс собственный, если не жаль времени на освоение интересной рабочей специальности, в этих местах она востребована.
Кто тут в солевары?
Для 21-летнего евпаторийца Владислава Краснова, по профессии автослесаря, нынешний сбор урожая – первый. В солепромысле Слава новичок: от знакомых узнал, что на период добычи соли производственному кооперативу «Галит» нужны рабочие руки, и тяжелой работы не испугался. В обязанности Вячеслава входит укладка путей для мотовоза. Так потягает инструменты с рельсами весь день – и не только бицепсы сформируются, но и пресс, в спортзал ходить уже не надо. Слава планирует остаться.
Интересным опыт работы счел и 26-летний Антон Антоненко. На уборке соли трудится пятый сезон, о выборе ничуть не жалеет: «Мне тут все нравится: и люди хорошие, и работа необычная – все время на воздухе, а воздух и впрямь потрясающий».
– Мы как цыгане: постоянно на ветру, – смеется технолог Юрий Литвинов. – Зато дышим чистым озоном, йодом. Иммунитет укрепился. При садке бассейна идет цветение водоросли, дающей соли розовый цвет, и не передать, какие ароматы. Много в атмосферу выделяется каротина, запах – будто в фиалковом поле. Не надышаться!
К нам до печальных украинских событий часто приезжали шахтеры с Донбасса. Работа у них тяжелая, в легких столько вредных накоплений, угольной пыли. Много болеют, всю жизнь – бронхолегочный «букет». К нам ехали за чистым воздухом и на год забывали о простудах. Соль-то действительно лечебная – 77 элементов неорганики плюс бета-каротин.
Как «посадишь»,
так и соберешь
Говоря о специфике работы, Юрий Литвинов отметил, что при садке соли многое зависит от погоды. Если спустился туман или еще хуже – пошел дождь, рапа разжижается.
– Вода съедает соль, и у нее меняется удельный вес, так что после ливней каждый раз начинаем заново, – продолжает технолог. – Надо следить за садкой, контролировать рост солевого пласта, шлюзы открывать, чтобы дождевая вода уходила, измерять удельный вес соли. Если этого не делать, ничего не вырастет. Процесс трудоемкий. При изменении погоды ситуация в бассейнах меняется каждые 20 минут. Конечно, всякое случается. Как-то, представьте, выложили дорогу, всю технику на бассейны загнали, а ночью – ливень! Приходим утром: соли нет – дождем размыло. При такой картине следующая добыча на участке возможна лишь в будущем году. Так что хочешь результат – вкалывай до соленого пота.
Если же все прошло удачно, то для сбора соли на поверхности бассейна солевары прокладывают пути для мотовозов – миниатюрную железную дорогу. Затем в дело вступает солекомбайн с плавающими ножами – снимает солевой слой, не затрагивая почву.
По словам Ю. Литвинова, бассейны используют не все сразу, соблюдают очередность: в один год соль растет, к примеру, в бассейнах с первого по четвертый, в следующем перейдут к пятому, и так далее. После первой добычи в бассейнах остается соль, которую надо размыть – «выгладить» поверхность, а уж после готовить новую рапу. Соль «варится» под воздействием солнечных лучей, кристаллы растут медленно. Каждый пласт должен достичь 40 см, но чем больше, тем лучше.
Стратегическое сырье
Директор по производству Валерий Стародубцев называет евпаторийскую соль «царской» – со времен Российской империи ценный продукт с успехом отправляли на экспорт. И сегодня иностранцы заинтересованы в приобретении живой и вкусной соли. Из заграничных партнеров лишь Страна восходящего солнца пошла на попятную – японцы после взрыва на «Фукусиме» заинтересовались нашей солью, а с возвращением Крыма в Россию деликатно отказались от сотрудничества. Официальная причина – якобы высокая цена, и это за натуральный продукт с органическим йодом, нейтрализующим, на минутку, действие радиации! Именно благодаря соляным озерам Евпатория славится чистейшим целебным воздухом – естественным образом идет его очищение.
– В окрестностях предприятия хорошо построить грязелечебницу, места хватит, польза очевидна, – поделился задумками директор. – Солепромысел уникален: есть пресная вода, горячий источник и нетронутые лечебные грязи. Новый учредитель «Галита» Георгий Делибалтов болеет душой за предприятие: организовал рабочим горячее питание, вкладывает средства в развитие солепромысла, ведь соль – это стратегическое сырье, и Россия в нем заинтересована. В планах – ремонт бассейнов, организация переработки соли трех помолов и выпуск готовой продукции, чтобы в дальнейшем обходиться без посредников.
Стародубцев уверяет: наша соль – лучшая в мире. Это прекрасно понимают и за рубежом: готовы сотрудничать Германия, Испания, Франция.
– Но главной своей задачей видим насыщение российского рынка, чтобы наши люди употребляли в пищу здоровую соль, не каменную, – резюмирует Валерий Алексеевич. – Насытим свой рынок, Белоруссию с Украиной – тогда поможем и иностранцам, пусть тоже будут здоровы. Мы, крымчане, всем желаем только хорошего. Насолить кому-то, даже если есть за что, – не в наших правилах.
