Война кончилась

– Ура! Победа! Война кончилась!

Звонкий, ликующий мальчишеский голос несет по улице, от дома к дому, такую долгожданную, выстраданную в мечтах весть. Она падает в сердце и сознание, спеша разрушить там все боли, тревоги, сомнения. Вовремя успеваю выскочить за калитку:

– Откуда знаешь?

Белобрысый Митька, живший где-то в конце нашей улицы, чуть замедлив бег, радостно сообщает:

– На площади, по радиве сказали!

И опять рванул вперед свое тощее легкое тело. Только пятки мелькают.

– Война кончилась! Ура-а-а!..

Наверно, торопится к своим родным. А я дома одна. Болела, и мама еще никуда меня не пускает. Соседей тоже не видно. А наш пахнущий весенней зеленью дворик вдруг становится тесным. Я не могу оставаться в его замкнутом пространстве. Задыхаюсь от потребности плакать, кричать, петь, смеяться, делиться со всем миром этой невероятной новостью. Вырываюсь из обступившей тесноты, взбираясь по лестнице к чердачной двери. Сажусь на пороге. Здесь не одиноко. Со всех сторон птичий щебет. Туда-сюда носятся воробьи, ласточки, скворцы. У них тоже праздник. Радуются солнцу, небу, цветущим молодым садам.

А я им пою песни и рассказываю о том, что совсем скоро должен вернуться с фронта наш папа. Мы обнимем его, такого родного, долгожданного, и поведем в наш сад.

И он будет удивляться каждому деревцу и вспоминать, как за несколько лет до войны садил здесь тоненькие беззащитные саженцы. И, конечно же, снова станет ездить на работу, на завод, который всю войну в далеком Омске выпускал танки. А теперь, как и раньше, из его ворот будут выходить могучие паровозы, и тяжелые железнодорожные составы уже не повезут на запад, в пекло войны, чьих-то отцов, братьев, сыновей.

И постепенно отстроятся разрушенные города, поселки...

Но даже птицам я стесняюсь рассказать о своей тайной мечте: ведь когда-то, пусть и очень нескоро, вместо скудной хлебной пайки мы сможем принести в дом целых две буханки пахнущего солнцем и степью хлеба. И мы будем отрезать от них какие угодно толстые краюхи, не боясь, что кто-то будет обделен. Месяцы или годы ждать?

Но этот день обязательно придет, потому что сегодня кончилась война.

Людмила СОЛОДЮК

***

Вера ЛЮБЧИК
Письмо подруге в Украину

Одесса в трауре. Славянск
в густом дыму.
Пугает Киев непокорных пулей.
Ты говоришь – аннексия
в Крыму…
Ты приезжала к нам гостить
в июле.
Я – здесь живу. И светлый день
ждала,
когда опять пребудет Крым
в России.
Нас дома ждут великие дела,
мы большего у Бога не просили.
Ты не приедешь больше
в Коктебель
лишь потому, что стал он вновь российским?
Я погрущу, быть может, о тебе,
ты – сладостный
мускат заменишь виски.
Был у Тараса Бульбы сын
Андрий–
история нас учит на повторах.
Сквозь сотни лет пришли к нам
Днепр и Стрий,
чтоб жизнь звенела
на степных просторах
под сенью православного
креста.
Нацистских черных дел
стыдятся вести…
Но у Тараса Бульбы был Остап,
принявший смерть
и не предавший чести.
За что повинен пред тобой
Арбат?
За то, что я теперь
не «нацменьшинство»?
Что геополитический расклад
лишил страну условного
единства?
Путь к истине непрост,
порою крут.
История укажет на неправых.
Пускай тебе сомненья
душу жгут.
Не разрушай последней
переправы.


***

Мария СКАРАБЕЙ

Грозные орды –
Поганых степное отродье –
Грабили, жгли, убивали,
Делили добычу свою.
Русичей кровью
Омыты поля и лесные угодья.
Муки страдальцев
Сегодня я сердцем своим
познаю.
Станет Вселенная
Мирообъемлющим храмом,
я верю.
Так же, как верили в это
Художники Древней Руси.
В храме таком не отыщется
места
Ни зверству,
ни страшному зверю.
Солнце любви,
Нам любовь на земле воскреси!


***

Марина ЛЕВЧЕНКО

Море. Пляжи. И полгода – лето.
Что за город солнца? Угадай!
Есть еще особая примета:
Легендарный старенький
трамвай!
Лукоморья сказочного диво,
Наш евпаторийский раритет,
Не спеша, достойно, терпеливо
Служит пассажирам много лет.
Транспорта надежная основа,
Выполняя свой почетный труд,
Связывает старый город
с новым,
Сохранив классический
маршрут.
Все барьеры объезжает ловко.
Иногда, наверно, невзначай
Дремлет в тишине
на остановках
Утомленный возрастом
трамвай...
Чествуя его как ветерана,
В будущее устремляя взгляд,
Вспомним с благодарностью
Дувана,
Воплотившего идею век назад!


***

Станислав КОВТУН
Я Родину люблю

Искрится звездами ночного
неба шаль.
Таится в травах
лунная прохлада.
Мне в жизни этой ничего не жаль.
Лишь запах Родины –
душе моей услада,
Лишь милые головки васильков,
Рассветом обнаженные
просторы,
Лишь по заре пробежки ветерков
И облаков веселые узоры.
Спасибо, Господи, что дал
возможность жить,
И счастья большего мне,
кажется, не надо.
Ты дал способность
Родину любить
Во всей красе ее земного сада.


***

Татьяна ТИМОШЕВСКАЯ
Маме

Когда на душе холода или вьюга,
Недуг ли какой разразится
грозой,
Я вспомню домашний
молитвенный угол,
Где каждый намолен тобой
образок.
Закрою глаза и увижу иконы:
Пречистая Дева с Христом
на руках,
Знакомый любимый
«Угодник-Никола»,
Святой Симферопольский,
Крымский Лука.
Пред ними ты каждое утро
и вечер –
Ведь сердцу родному
молитвы слышны,
Затеплишь лампаду,
церковные свечи
И нас достаешь из «морской
глубины».
Давно не ребенок,
на Бога надеясь,
Как ты, воздыхаю о детях и я,
Но рада душа, словно
сытый младенец,
Когда не смолкает молитва твоя.

***

Георгий ГОРЬКОВ

Да, она возродится!
Да, ей, России, все не вновь:
И лжепророков бред чванливый,
И гвалт предателей, и кровь,
И позаброшенные нивы.
Бывал печален лик ее,
Когда на стылых пепелищах
Хозяйничало воронье
И шли угрюмо толпы нищих.
Не раз стояла Русь в веках
Щитом земли пред супостатом,
Держа в натруженных руках
Свой меч, грозя врагу расплатой.
И пусть теперь заблудший сын
В одежды Запада рядится,
Над Русью не померкнет синь,
Она, как Феникс, возродится!


***

Людмила ТВАРДОВСКАЯ

Синим небом хотела зацвесть,
Полевыми цветами взойти,
Вся энергия солнца – здесь,
Не дано нам другого пути!
Сила ветра во мне – есть!
Ураганом по морю пройти,
Мне б дыхание Лады несть,
Но Валькирией мчусь по степи...
Где же ты, великая Русь?
Богатырский народ твой?
Праотцами своими горжусь,
А потомков – спаси, как Ной!
Соколами взлетим ввысь,
С королевским размахом крыла.
В глубь веков проберемся,
как рысь,
Чтоб познать рода путь и дела!


***

Валентина ИЛЬИНА
9 Мая

А в День Победы расцветают маки,
Как символ нашей памяти живой
О мальчиках, что не пришли
с атаки,
О матерях с седою головой...
И о спасенном детстве
босоногом,
О флаге, вознесенном
на рейхстаг,
О том, как мир наш
бесконечно дорог,
Как жизнь ценна, и дальше
жить нам как.
И мы, послевоенной правды
дети,
Не видевшие ужасов войны,
Сегодня перед павшими в ответе
За сохраненье счастья и весны!..

***

Ирина СОЛОГУБ

Странные города...
Невиданный свет зари...
Призрачные дома...
Неведомые корабли...
Музыка, как волна...
Сквозь полуявь, полусон
Кто-то целует меня...
Мне очень дорог он.
Не исчезай, постой!
Близится новый день...
Я выхожу на свет....
Ты отступаешь в тень...


***

Сергей ПУГАЧ
Раскаты грома

Раскаты грома ближе, ближе,
А молнии, как два крыла,
Пронзают тучи, бьют по крыше,
И дождь идет как из ведра.
Подставил руку, капли моют
Мою горячую ладонь,
А сквозняками ветер гонит
Под сердце страсти и огонь.


Подготовлена городским литературным объединением им. И. Сельвинского



Одна-ко, Два-ко, Три-ко!

Александр Сергеевич Пушкин во время своего пребывания в Царскосельском лицее задумал удрать в Петербург погулять. Отправляется к гувернеру Трико, тот не пускает, заявив при этом, что он будет следить за ним.

Пушкин махнул рукой на это заявление и, захватив Кюхельбекера, удирает в Питер. За ними последовал и Трико. К заставе первым подъезжает Александр Сергеевич.

– Фамилия? – спрашивает заставный.

– Александр Однако! – отвечает поэт.

Заставный записывает фамилию и пропускает едущего. За Пушкиным подкатывает Кюхельбекер.

– Фамилия? – спрашивает опять заставный.

– Григорий Двако! – отвечает товарищ Пушкина, придумавшего эту остроумную комбинацию.

Заставный записывает и с сомнением качает головой. Подъезжает, наконец, гувернер.

– Ваша фамилия?– окликает его сторож.

– Трико.

– Ну, врешь, – теряет терпение заставный, – здесь что-то недоброе! Один за другим – Одна-ко, Два-ко, Три-ко! Шалишь, брат, ступай в караулку!..

Бедняга Трико просидел целые сутки под арестом при заставе, а Пушкин свободно покутил со своим товарищем.

* * *

В бытность свою еще камер-юнкером Пушкин явился как-то перед высокопоставленным лицом, которое валялось на диване и зевало от скуки. При появлении молодого поэта высокопоставленное лицо даже не подумало сменить позу. Пушкин передал хозяину дома все, что было нужно, и хотел удалиться, но получил приказание произнести экспромт.

Пушкин выдавил сквозь зубы: «Дети на полу – умный на диване».

Особа была разочарована экспромтом: «Ну, что же тут остроумного – дети на полу, умный на диване? Понять не могу… Ждал от тебя большего». Пушкин молчал, а высокопоставленное лицо, повторяя фразу и перемещая слоги, пришло, наконец, к такому результату: «Детина полуумный на диване».

После того, как до хозяина дошел смысл экспромта, Пушкин немедленно и с негодованием был выставлен за дверь.

Из коллекции историй портала «Русский дом».

_