На многих улицах Евпатории свободно растут невысокие деревья грецких орехов, и сейчас они стали источником полноценного питания для разных пернатых. Чемпионами по использованию орехов являются серые вороны и грачи. Асфальтовое полотно удобно использовать как наковальню. Так поступают эти птицы, которым, как известно, ума не занимать. Даже далеко от места произрастания лакомства можно порой заработать шишку на лбу от летящего «с неба» ореха: у ворон есть привычка не глядя швырять добычу об асфальт...

Грачи более разборчивы, они бросают орешек оземь с небольшой высоты, чтобы трещинка по скорлупе пошла. Дальше при помощи крепкого клюва с характерным для этой птицы белым «набалдашником» они аккуратно извлекают питательную мякоть. А серая ворона так шмякнет – аж брызги летят на тротуар и проезжую часть! Потом еще усядется на сук вяза и злорадно покаркает…

К накрытому орехами столу спешат и другие птицы. Конечно, любители этого блюда – сойки, но в город они сейчас не залетают, только если снега наметет в лесу… Тогда эти хитрые бестии, которых на некоторых европейских языках кличут «ореховками», и отдадут должное убранным дворниками дорожкам. Один раз использовав асфальт, чтобы расколоть орехи, птица не забудет этого до следующего удобного случая. Так что у людей нет никаких оснований считать, будто «птичий ум» плох и пользоваться инструментами пернатые не могут.

Об одной умной, но проголодавшейся пичуге хочется рассказать особо. Сорока - с одной стороны родственник грача–силача, с другой – в колонии не селится и «профессии» учится у родителей (или подглядывая за кем придется). Белобока всегда не прочь угоститься мякотью грецкого ореха, но способ грача ей не очень подходит – на бреющем полете или стоя на земле расколоть скрывающую обед скорлупу у нее не получается.

Но это любознательное и талантливое создание не привыкло отступать перед трудностями. Торопливо пострекотав что-то нечленораздельное, сорока оставила неразбитый орех на дороге и присела поразмыслить на ветку тополя. Лакомству недолго суждено было оставаться незамеченным: уже через минутку прямо перед ним опустился пестрый дятел. Неуклюже переваливаясь, он подхватил клювом орешек, вздыбил красные перышки на макушке и, прерывисто взмахивая крыльями, фирменным полетом перебрался на высокое абрикосовое дерево. Сорока, лишившись добычи, сначала аж поперхнулась, замерла с открытым клювом… Но природное любопытство пересилило алчность – черно-белая птица перескочила на другую ветку и с высоты тополя стала наблюдать за дальнейшими действиями соперника. Дятел, может быть, и обошелся бы без публики, но абрикос стоял совершенно голым: ни листочка не сохранилось на декабрьском ветру. Аккуратно выбрав подходящую развилку на стволе, специалист по уничтожению короедов закрепил орех как в тисках и, методично пару раз ударив по нему клювом, расколол твердую оболочку. Сорока же, увидев уплетающего ядро ореха дятла, от возбуждения даже перья растопырила. От расстройства длиннохвостая прыгала по ветке все время завтрака дятла. А тот, наевшись, еще разочек внимательно осмотрел свою столовую, подобрал крошки и с отрывистым криком улетел. А голодная сорока глубоко задумалась…

Я уже собрался уходить (и так немало времени потратил на наблюдение), как вдруг птица с репутацией воровки снова застрекотала и спустилась к обочине. Под самым бордюром, оказывается, лежал еще один грецкий орех. Видимо, его сорока тоже пыталась разбить «по-грачиному», но безуспешно. Теперь «ученая» птаха собралась применить на практике методику дятла – она переметнулась на абрикос с орехом в клюве и попробовала поставить добычу торчком на ветке. Дважды орех падал вниз, сорока его подбирала, пока не нашла развилку учителя-дятла. Там пытливое существо закрепило трофей, и как заправский дровосек, сорока принялась размашисто долбить клювом по скорлупе. Ей понадобилось времени больше, чем дятлу, однако торжество разума неминуемо – оболочка поддалась, и птичка с удовольствием приступила к заработанному в поте лица завтраку. Пожелав приятного аппетита птице-умнице, я помчался по своим делам, восхищаясь упорством и сообразительностью обыкновенной сороки.

Андрей БОНДАРЬ.